Галинкина любовь [Я буду держать тебя за руку] - Юлия Владимировна Монакова

Медленно, шаг за шагом, он вытянул из девушки всю её нехитрую биографию. Впрочем, то, что она давно и безнадёжно влюблена в мужа его сестры, он понял практически сразу.

– Ну что ты маешься, дурашка, – сказал он Галинке после очередной её встречи с Данилой, наблюдая, как она с отсутствующим лицом проходит в комнату, а на лице её играет глуповатая мечтательно-печальная улыбка. – Хочешь, давай напьёмся – хоть расслабишься немного!

– А разве программисты пьют? – удивилась она.

– Спроси лучше, есть ли в мире в принципе непьющие программисты, – он засмеялся. – Про наш алкоголизм легенды ходят! Даже шутка такая есть: «На русификацию новой версии Windоws было потрачено пятьдесят литров водки!»

– Ты шутишь? – спросила она неуверенно. – Никогда не видела тебя не то что пьяным, даже просто поддатым.

– Просто не люблю напиваться в одиночку, вот и всё.

– А я вообще толком не умею пить, – призналась она, поёжившись, и вспомнила со стыдом, как налакалась в день рождения Даниного сына.

– Не можешь – научим! – развеселился Женя. – Не хочешь – заставим!

Галинка оживилась. Ей и самой хотелось отключиться, сбросить напряжение последних нервных месяцев.

– Только обещай мне, – попросила она, – что если я напьюсь до бесчувственного состояния, ты не станешь этим пользоваться.

– О боги, да не переживай ты за свою знаменитую девственность, – Женя театрально закатил глаза. – Я и пальцем тебя не трону. Останешься в целости и сохранности.

Александр Белецкий

Белецкий ехал на съёмки и впервые за последние несколько лет не чувствовал воодушевления от предстоящей работы. Он как-то вдруг резко устал, начал быстро утомляться. Не хотелось ничего – ни работать, ни веселиться, ни встречаться с друзьями. Ещё и сердце периодически побаливало, и тревожные думы не давали покоя…

Зато его бывшая жена Анжела на съёмочной площадке буквально расцвела. Она словно отыгрывалась за годы своей актёрской безвестности – и теперь блистала в, казалось бы, неглавной роли. Её героиня получилась объёмной, живописной, сочетающей в себе как драматические, так и комические черты, и режиссёр не уставал её нахваливать. Вот уж, действительно – не было бы счастья, да несчастье помогло. Если бы актриса, изначально утверждённая на эту роль, не сломала ногу – Анжела и сейчас продолжала бы прозябать в эпизодах на театральных задворках.

Белецкий был искренне рад за неё, но сам, казалось, совсем потерял интерес к происходящему на площадке и волок на себе груз опостылевшей роли скорее машинально. Он не играл в полную силу, а пользовался готовыми наработками, чего вообще-то терпеть не мог и никогда прежде не допускал.

А тут ещё эта Кэролайн… Александр уже и сам ругал себя за интрижку, которую с ней затеял. Вернее, не столько за интрижку, сколько за тот единственный раз, когда он с ней переспал. Не стоило этого делать… Американка, конечно, была дамой прогрессивной и вовсе не полагала, что после секса любовник обязан жениться на ней. Но всё же равнодушие партнёра её задевало. Она неоднократно намекала на то, что не прочь повторить, но всякий раз наталкивалась на стену отчуждения и обижалась.

– Послушай, Саша, – спросила она однажды, когда они остались наедине, – я тебе… не понравилась как женщина? Тебе не было со мной хорошо?

Он улыбнулся ей через силу, одними лишь губами. Когда улыбка шла не от сердца, то возле глаз у него резче проступали морщины, делая лицо усталым и печальным.

– Ну что ты, Кэрри, – мягко сказал он. – Ты замечательная. Всё было просто прекрасно, правда.

Она уязвлённо поджала губы и насупилась, как ребёнок.

– Так «прекрасно», что больше и смотреть на меня не хочешь?

Он усмехнулся и взглянул ей в лицо. Свежая мордашка, задорные карие глаза с длинными ресницами, весёлые и шелковистые каштановые локоны, классическая белозубая «американская» улыбка… Она, несомненно, была очень хороша. Но сердце его оставалось бесстрастным. Кэролайн была чужая, рядом с ней не хотелось искать тепла.

– Скоро я улетаю обратно в Америку, – сказала Кэролайн дрогнувшим голосом. Белецкий и сам догадывался об этом, поскольку съёмки подходили к концу, постоянное присутствие актрисы в Москве больше не требовалось.

– Я ещё вернусь на озвучание, а затем на премьеру… – протянула она неуверенно. – Но, конечно, это будет уже ненадолго… У меня в Голливуде новый проект стартует. Главная роль в фантастическом триллере, а партнёром будет сам Мэтью Макконахи! – похвасталась она.

– Я очень рад за тебя, – отозвался он искренне, но без особого интереса.

Больше они не поднимали эту тему.

Сейчас, по дороге на съёмки, Белецкий подумал о том, что снова придётся делать хорошую мину при плохой игре и старательно избегать тоскливого взгляда Кэролайн… От этих мыслей ему сделалось тошно. Он достал телефон и набрал Викин номер, словно решил окончательно добить себя.

– Белка, скажи мне откровенно, – начал он без обиняков. – Я тут выяснил, что мой диагноз… ты прекрасно знаешь, какой… так вот, это – не приговор. Всё не так безнадёжно. Ответь мне, Ваня – мой сын?

– Я не понимаю, о чём ты, – отозвалась она холодно; впрочем, ему показалось, что её голос слегка дрогнул. – Ты несёшь абсолютный бред. Отец моего ребёнка – это Данила. Мой муж. Ты себе всё напридумывал…

В сердце кольнуло. Он привычно нащупал таблетку нитроглицерина.

– Ты готова поклясться в этом?

– На Библии, Торе или Коране? А может быть, на Бхагавад-Гите? – она пыталась неуверенно шутить, но он не оценил юмора.

– Александр Владимирович, вы хорошо себя чувствуете? – обеспокоенно спросил водитель, поймав его взгляд в зеркале заднего вида. Белецкий махнул рукой – мол, всё нормально.

– Я тебе потом перезвоню, – выговорил он через силу. – Извини.

– Да что такое… – начала было возмущаться Вика, но продолжения он так и не услышал, потому что отключил телефон.

Когда Александр добрался до съёмочного павильона, то, несмотря на неважное самочувствие, сразу же обратил внимание, как странно переглянулись при виде него две гримёрши: Тома и Лика.

– Доброе утро, девочки, – поздоровался он. – А отчего вы так на меня уставились? У меня вся спина белая или ещё какая беда приключилась?

– Здравствуйте, Александр Владимирович… – пискнула Тома, а Лика трусливо отвела взгляд. – Мы… нормально на вас смотрим, как обычно.

– Понятно. У женщин свои секреты, – усмехнулся он. – Ну ладно, я буду готов минут через десять, жду на месте.

Однако и остальные коллеги при его появлении повели себя необычно. Все прятали глаза или делали вид, что заняты чем-то важным, избегая смотреть ему в лицо.

– Да что тут у вас, чёрт возьми, происходит? – разъярился он. – Долго ещё будем делать загадочные физиономии?

От